Ежегодник Малого театра 1955-1956. Архивные материалы. Часть 6
Именно этой силы и красоты и в помине нет в том, что мы видели. Это не сила, а потуги - и сам Эггерт разочаруется в том, что он санкционирует теперь, видя не то, что есть, а то, что ему рисуется. В этом макете и следа нет осуществления прекрасной мысли о неразрывности природы с человеческим духовным миром, о ее вторжении в судьбы и склад личной и социальной человеческой жизни. Во всем обрамлении пьесы есть только механическая спайка, насильственная и чисто внешняя сколоченность разнородных элементов, и, главное, нет никакой простоты, никакой жизненности, с одной стороны никакой увлекательной фантазии - с другой, будь все это - я не остановился бы ни перед какой опасностью быть непонятным, ни перед каким страхом провала. Я рискнул бы на нее. Но здесь - покушение с негодным оружием. Здесь желание во что бы то ни стало подыграться под ходячую рекламу.
Таков мой совершенно искренний взгляд и мое убеждение, утвержденное долгой проверкой моего впечатления от всего, что я видел.
Но кроме этих общих впечатлений я не могу не считаться с тою ответственностью, которая лежит на мне как на директоре театра. Режиссер нее мог не знать, в какой театр он входит, что именно этот театр считает своей основной базой. То, что он хочет внести в Малый театр, значит отрицать его сущность, его историю. Этот путь отрицания приводит к уничтожению не только самого Малого, но и к отрицанию его основного принципа непрерывной связи с жизнью и правдой. Пусть иногда эта связь ослабевает, иногда усиливается, но она всегда существует. И не по силам отдельных лиц разрывать эту связь: она рано или поздно вновь воскреснет, как она постепенно воскресала в сознании даже самых смелых сектантов, начиная с Немировича и Станиславского и кончая даже Мейерхольдом.
Я не шел никогда, влияя активно на строй Малого театра целый ряд десятилетий, проселочными дорогами. И я не могу санкционировать такую постановку, которая убивает автора и артистов и дает [...] такое гибельное преобладание и как раз в то время, когда даже в очень малообоснованном стремлении во что бы то ни стало обрубить хвост Алкивиадовой собака замечается крутой поворот к прямой дороге вечных начал театра.
Повторяю еще раз: будь этот замысел слияния сил природы с переживаниями человека творчески и талантливо осуществлен, я бы пошел на всякую ответственность. Но это ничем и никак не достигается в том, что мы видели. То, что мы видели, просто-напросто - неумело и никому не нужно. Пьеса гибнет, исполнение вянет. - В этом я совершенно убежден. И если подогретая печать и выскажется кое-где за этот прием, если она откроет даже «новые откровения» в этом приеме, то все равно она не мы держит отрицательного отношения зрителей: они далеко не так покорно идут за внушениями, как это кажется. Пример - сам Малый театр, который хоронят вот уже двадцать пять лет все смены течений - и государственных, и общественных, и печатных, - и никак схоронить не могут.
Глубокоуважаемый Анатолий Васильевич, я не мог в письме к Вам и письме, хотя и строго конфиденциальном, известном только Вам, мне и молчаливой машинистке, перепечатывающей его, но все-таки касающемся живых интересов Малого театра, не коснуться общих, принципиальных сторон вопроса. Но я с ними покончил и перехожу к чисто практической стороне дела.
Все части книги "Ежегодник Малого театра: 1955-1956": Александр Иванович Южин-Сумбатов: 1, 2, 3, 4. Актер, мыслитель: 1, 2, 3, 4. А. И. Южин-Сумбатов и советский Малый театр: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55. Встречи с Южиным: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9. Архивные материалы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50.