Тень мента Гамлета

В Московском художественном театре имени Чехова состоялась премьера "Гамлета" в постановке Юрия Бутусова с участием актеров Михаила Трухина, Константина Хабенского и Михаила Пореченкова. По мнению МАРИНЫ ШИМАДИНОЙ, главным героем этой постановки оказался Полоний.

Принято говорить, что у каждого времени свой Гамлет. Английский режиссер Питер Холл как-то заметил, что эту пьесу театр должен пересматривать каждые десять лет. Его собственная постановка шекспировской трагедии, сделанная в 60-е годы, была по преимуществу политической, как и знаменитый любимовский "Гамлет" с Владимиром Высоцким в главной роли – принцем-диссидентом 70-х. Спектакли иностранных режиссеров Роберта Стуруа и Петера Штайна с участием лучших российских актеров – Константина Райкина и Евгения Миронова, поставленные в 90-е годы, были продуктами переходного, еще не устоявшегося времени, поэтому довольно быстро забылись. Юрию Бутусову со своей актерской командой пришлось отвечать не только за себя, но и за все первое десятилетие нового века. Еще бы, главный драматический театр страны ставит главную пьесу мирового репертуара, которая почти сто лет не появлялась на этих подмостках, с самыми популярными актерами своего времени. Такой спектакль просто обречен стать знаковым независимо от воли режиссера.

Юрий Бутусов, судя по всему, не собирался ставить "эпохалку". Его волновали не судьбы мира и даже не судьба его собственной страны (все острые, политические реплики вроде "Дания – тюрьма" здесь проброшены вскользь), а вполне частная, можно даже сказать семейная, история. Об этом красноречиво свидетельствует уже первая сцена с Призраком. Гамлет-старший в исполнении саратовского актера Сергея Сосновского – это не страшный посланец с того света, не грозный король и даже не строгий отец, а просто папа, который болтает с сыном за жизнь, сидя где-то возле речки, на борту старой перевернутой лодки и перекидывая из руки в руку обжигающую печеную картошку. Отношения между Гамлетом Михаила Трухина и Клавдием Константина Хабенского тоже вполне свойские: почти сверстники, они привычно дурачатся и петушатся друг перед другом, вовлекая в свою игру величавую Гертруду – Марину Голуб. Никакого контраста между виттенбергским студентом и прогнившим датским обществом в спектакле нет, это одна шайка-лейка, а Клавдий, Гамлет и Полоний (Михаил Пореченков) так и вовсе лучшие друзья. Недаром в прологе вся троица выходит в ролях эльсинорских стражников (по-нашему – ментов), которые потом, хитро подмигнув зрителю, скидывают шубы и начинают разыгрывать шекспировский сюжет.

В этом "Гамлете" оказалась зашифрована вся история взаимоотношений между режиссером и актерами. Команда однокурсников, игравшая в питерском Театре Ленсовета философские пьесы Беккета, Бюхнера и Камю и получавшая за это "Золотые софиты" и "Маски", разбежалась по "ментовским" телесериалам. Юрий Бутусов уехал работать в Москву, ставил в "Сатириконе" и "Табакерке" и вот на сцене МХТ снова встретился со своими прежними соратниками. Константин Хабенский к этому времени уже завоевал свою "корону" – получил работу в главном театре страны и благодаря кино стал одним из первых лиц своего поколения. Михаил Пореченков тоже неплохо устроился, переехал в Москву и стал любимцем телезрителей. А вот Михаил Трухин остался в Петербурге и, хотя тоже много снимается, славы своих друзей пока не достиг.

Но и без биографической подоплеки его Гамлет выглядит просто как неудачник, злящийся и завидующий успеху своего более решительного и пронырливого соперника. Сложись обстоятельства иначе, они вполне могли бы поменяться местами. Константин Хабенский в образе принца Датского выглядел бы даже более убедительно, он и в роли Клавдия временами был похож на Гамлета. А Михаилу Трухину эта роль все же не по плечу. Шекспировские монологи оказались для него такими же неподъемными, как тяжелый металлический стол, который он, надрываясь, таскает по сцене, читая "быть или не быть". Всю последнюю часть спектакля, начиная с возвращения в Данию, его герой находится в состоянии форменной истерики: актер просто выкрикивает свой текст, уже не задумываясь над его содержанием. Видимо, Юрий Бутусов убежден, что современный Гамлет должен быть таким – слабым, инфантильным, не способным к действию и не имеющим собственного лица.

И поскольку режиссер отказал своему спектаклю (а значит, и своему времени) в настоящем герое, на первый план в нем вышли ушлый авантюрист Клавдий и благополучный хохмач Полоний. Обаятельный и уверенный в себе Михаил Пореченков вообще стал главным героем постановки. Когда Полония убили, актера пришлось вернуть на сцену в других мелких ролях, иначе зрители бы заскучали. Стоило ему шевельнуть бровью или ввернуть очередную шуточку, публика заливалась счастливым смехом и награждала своего любимца такими аплодисментами, которых не дождался ни один из ключевых гамлетовских монологов.

Юрий Бутусов – мастер красивых мизансцен, изобретательных метафор и эффектных постановочных приемов. Его спектакли, сделанные, как и последняя работа, в соавторстве с художником Александром Шишкиным, всегда выглядели "с иголочки", но в них тем не менее присутствовала определенная мысль. В "Гамлете" острый, склонный к гротеску режиссерский почерк оказался размыт. Внутреннее содержание спектакля никак не проявляется, если, конечно, не считать за содержание показательное отсутствие такового. Спектакль превратился в веселый балаган, где орудием убийства служит конфетти, Розенкранц и Гильденстерн устраивают концерт на своих палках-флейтах, а остальные персонажи, как заправские циркачи, крутят на тростях шляпы-котелки. Публика сегодня приходит в театр развлекаться, и ее развлекают по первому разряду. Ничего не поделаешь, таков "Гамлет" нашего времени.

Коммерсант, 16 декабря 2005 года
Источник: http://www.kommersant.ru/doc/635910